Искусство рисования давно вышло за рамки стандартов. Если раньше цветные образы в основном создавались только на бумаге, то сегодня часто в качестве холста используется кожа человека. Порой в татуировках скрывается целая история, которую сложно разглядеть с первого раза. Или же она слишком сокровенна – ее смысл доступен только носителю рисунка.
О боли во время процедуры, хейтерах тату-искусства, выборе образов и вдохновении на Байкале – в интервью с Дарьей Толоконниковой.
Рисовать сложно?
– К этому процессу надо иметь талант. Если его нет, то сложно.
Когда в твою жизнь пришло творчество?
– Я сначала ходила на фигурное катание, в модельное агентство – пробовала себя в разных направлениях. Во втором классе сказала родителям, что хочу в художественную школу – с самого детства круглосуточно всегда рисовала дома. При этом в семье меня в семье никто не проявлял подобных талантов: мама – врач, папа – работник «Азота». Выяснилось, что таких маленьких девочек не берут – нужно хотя бы до пятого доучиться. В итоге я на пару лет ходила в подготовительную группу, а после полноценно стала заниматься в «художке».
Вспомнишь свой первый рисунок?
– Конкретный не вспомню. Мама мне тоннами покупала бесконечные раскраски. Сидела за ними часами. Могу показать ранние работы, то они все у родителей в папках и рулонах. А лучшими, на их взгляд, картинами завешены стены. Мама и папа – главные фанаты (улыбается). Они даже рамки специально покупали.
Какое у тебя было детство?
– Счастливое. Представляю, как родителям было сложно, но они давали мне все по максимуму. За отличную учебу в художественной школе нас отправляли на экскурсии в города и страны. Их оплачивало государство, но малую часть денег нужно было вносить. Мама с папой всегда их находили. Была в Питере, Эстонии, Финляндии на крупных выставках. Всегда старалась что-то позитивное вытащить из каждой поездки. Вдруг я больше тут никогда не окажусь – стараюсь изучить все в каждом новом месте и по сей день.
В итоге детское хобби переросло в карьеру…
– Я хотела изначально стать стоматологом. Но мама сказала, что ни в коем случае не пустит меня в медицину. Тогда решила, что буду художником. Закончила 9 класс и художественную школу. В институт культуры было рано идти, поэтому я изучила курсы по рисованию маслом, а после уже отправилась в КемГИК на графический дизайн. Через год появились места на художественном факультете, и я пошла сдавать экзамены. За все получила «пятерки», но по русскому языку «три». Оставалось, по сути, одно бюджетное место, которое отдали другой девочке. Ко мне подошел преподаватель Валерий Ананьин и спросил, почему ее взяли, а меня нет. Родителям в итоге предложили год за меня платить, а после снова пройти экзаменационный этап и перейти уже на бюджет. Все сложилось именно по этому плану.
Когда художественное искусства начало приносить прибыль?
– Когда я закончила институт, то так устала рисовать. Решила забросить это дело. Пошла в «Мегафон», где работала около 6 лет. Родила ребенка, сходила в декрет, вышла из него. Потом поняла, нужны какие-то перемены. Во время зимней депрессии поехала искать вдохновение на Байкал. Ходила три дня по льду озера и придумала: «А может начать делать татуировки?». И понеслось! Вернулась домой, собрала портфолио и поехала на трехмесячное обучение в Новосибирск.
Кому сделала первую татуировку?
– Подружке конечно же! (смеется) Мне надо было выбрать три «жертвы» для экзамена. Первое тату делала на руке. Это был образ человеческого сердца с цветами вокруг. Было страшно, никогда такой стресс не испытывала. В этот момент за процессом еще следили экзаменаторы. Основатель курса подошла и сказала, что я будто всю жизнь этим занималась – так ее впечатлила работа, которую в итоге назвала лучшей среди всех. Я как начала плакать от счастья, что не могли успокоить. Сегодня тоже переживаю во время работы – боюсь сделать ошибку. Например, человек чихнет, а иголка будет рядом с кожей. Поэтому всегда держу процесс под контролем.
С чего началась история твоей профессиональной тату-студии?
– Изначально не готова была с кем-то делить аренду офиса и материалы. Хотелось свое уютное пространство. Сначала, до начала пандемии, в арт-пространстве «Клумбе» открыла офис, потом – в третьем «Променаде». Перед стартом приобрела нужное оборудование, кушетку, краски, расходные материалы. В процессе работы закончила медколледж, так как теперь всем, кто работает с кожей, лимфой и кровью необходимо медицинское образование.
Открытие тату-бизнеса – дорогой процесс?
– У всех разное понятие дороговизны. Но в среднем на все потребуется примерно один миллион рублей.
Немаловажно для твоей работы правильно выбрать машинку…
– В студии, где я училась, была неделя лекций только по тату-машинкам. Нам рассказывали, как шла их модификация от первых моделей, которые делались из ручки и струны, до сегодняшних. Раньше для работы нужно было несколько таких машинок. В одной – игла для контуров, в другой – для закраски, в третьей – для широкого закраса. Сейчас очень широкий рынок. Продаются машинки в виде ручек, куда вставляются картриджи. Они дороже, зато не нужно разбирать и тратить лишнее время. Я сразу купила хорошую. И за все 6 лет она меня не подводила. Вот иглы выбирала долго и методом тыка. Тут нужен был опыт: кто-то любит работать с широкими, кто-то с узкими, с мембранами и без. На ощущениях клиента это никак не отражается.
Тебе больше нравится рисовать на коже или на холсте?
– Сейчас уже на коже. Не то, чтобы это проще – мне очень интересен процесс. Дома в свободное время могу порисовать на холсте акрилом, есть несколько незаконченных работ. Знаю, что навык никуда не уйдет, иногда его практикую. У нас были разные направления в институте: одни рисовали на керамике, другие – на бересте. Я в итоге перешла на кожу.
Тату – это искусство?
– Конечно!
Многие говорят, мол, татуировка на всю жизнь, зачем уродовать свое тело. Что бы ты на это ответила?
– Говорю, что вы тоже будете старым, кожа будет дряблой, как у всех. Голой я ходить не планирую в 90 лет, чтобы все смотрели. Никто в этом возрасте не останется красивым. Для меня тату – это классно. Если хочу «набить» очередной рисунок, то сделаю это. Люди еще часто придерживаются чужих мнений, хоть и в глубине души им хочется сделать татуировку.
Сколько у тебя рисунков на теле?
– Я даже не считала. Они идут одним целом, только с определенной периодичностью. На спине – череп, на руках – крыло, Хамса, иероглифы, вся «Алиса в стране чудес» и любимый Алтай. Однажды еще появится Джонни Депп.
Часто ли спрашивают о боли перед процедурой?
– Это проблема каждого человека, который приходит ко мне первый раз. Сразу говорю, что еще никто от этого не умер, раз тату есть у многих. Все терпимо. Это немного не приятная процедура. Девочкам говорю, что это не так больно, как шугаринг. С мужчинами строже. «Ты что, не мужик? Терпим! Никаких вопросов!» – примерно так строится диалог. Первые пять минут кожа привыкает, а потом ты сидишь расслабленным четыре часа. Это стандарт по времени. После организм начинает воспринимать все происходящее как болезнь: появляется высокая чувствительность, температура.
По времени долго делается татуировка?
– Если цветная, то нужно 2-3 сеанса по 4-5 часов каждая. Все зависит от плотности закраса. Если черно-белая, то времени меньше потребуется. Я не мешаю цвета – мои татуировки всегда яркие. Поэтому времени потребуется больше, нежели у других мастеров, например.
А цена от чего зависит?
– Оплата здесь почасовая. Я никогда не тороплюсь, чтобы все получилось. Не могу сказать заранее, можем ли мы сделать все за один сеанс. Многое зависит от кожи человека.
Что хотят «набить» кузбассовцы обычно?
– В основном все приходят со своими идеями. Хотят сделать знак зодиака, кошечку, собачку. Каждый из нас себя с каким-то животным ассоциирует, это заложено на подсознательном уровне. Вот и хотят этот образ на теле изобразить. Или просят помощи, тогда подбираешь подходящие варианты. Есть те, кто вообще не понимает, что ему нужно. Сразу говорю: «Значит, вам еще рано». Бывало, что отговаривала от необдуманного шага. Я не из тех, кто хочет заработать на человеке. Поэтому вижу, когда ему не идет тату.
Какие популярные «плошадки» для татуировок?
– Точно руки, на втором месте ноги. Люди не хотят делать «татушки», например, на лопатке, так как для них важно видеть рисунок.
На какой части тела откажешься делать тату?
– На лице.
Вспомни самую необычную татуировку из своей практики.
– Была серия татуировок на основе рисунков детей. Например, девочка рисовала себя с шариками и кошку. И я ее маме на руке воспроизвела эту работу. Подобных случаев было несколько. Либо надписи, сделанные рукой близкого человека: мамы, бабушки, мужа. Они создаются на бумаге, а после реализуются на коже. Это очень жизненно, ценно и круто.
Составь портрет своего среднестатистического клиента.
– Ко мне приходят достаточно взрослые умные люди – осознанная аудитория, которая точно знает, что им нужно.
Как отвлечь человека во время процедуры?
– В салоне всегда играет музыка. Я люблю общение с людьми, узнавать что-то новое. Пытаюсь человека разговорить, отвлечь от процесса. Можем пошутить, пообщаться – никакой напряженной обстановки. Делаем перекуры, пьем кофе. Клиенты отмечают, что моя тату-студия не похожа на остальные. Все белое, светлое, по ящичкам стерильно расставлено, еще и я в медицинской форме. Нет черепов и тяжелого рока. Будто приходят к стоматологу (смеется).
Как любовь к творчеству проявляется у тебя в быту?
– Не могу сказать, что сильно умею что-то делать дома, но всегда там хочется создать уют, чтобы было не как у всех. Не люблю примитивный ремонт, простую посуду и мебель. Если в магазине что-то нравится, я куплю и переделаю под себя. В одежде также: могу взять мужскую или не своего размера, а потом перешью. Я все же художник декоративно-прикладного искусства, поэтому люблю все делать руками. И в целом постоянное узнаю что-то новое.
Что хорошего ждет тебя в этом году?
– Будет все очень хорошо. Мы продолжим делать татуировки людям и верить в счастливое будущее!
Иван Крамер
